Today it seems only the laziest have yet to stomp all over the Oberiuts, but back then Kharms was a secret, hermetic, and little-known author thanks to Soviet censorship.

My friendship with Anna Gerasimova, the famous Oberiu scholar, helped me learn about many little-known facts and texts and take full responsibility for this act.

I wanted the pictures to speak, to have their own language. The speech bubbles with fragments of Kharms’s text depicted on plastic help the works communicate with each other and with the viewer. These texts most resemble those of the absurdists, and also the ones that I created using the method of “limited poetry,” blindly grabbing a handful of plastic letters from a bag.

Сегодня, кажется, только ленивый не потоптался на Обериутах, но тогда Хармс был закрытым, герметичным и малоизвестным автором благодаря советской цензуре.

Моя дружба с Анной Герасимовой, известнейшим исследователем ОБЭРИУ, позволила мне ознакомиться со многими малоизвестными фактами и текстами. Это позволило мне взять на себя ответственность за такое выступление.

Мне хотелось, чтобы картины заговорили, обладали своим языком.  Изображенные на полиэтилене комиксные «пузыри» позволяют произведениям коммуницировать друг с другом и со зрителем посредством фрагментов текста Хармса, наиболее похожих на тексты заумников, а также на тексты, которые получались у меня методом "ограниченной поэзией" - из горсти вслепую взятых из мешка пластмассовых букв.